Газета «Новое время»: Евгений Васильевич, как Вы оцениваете степень гармонизации нашего законодательства с российским? И устраивает ли Вас та работа, которая сейчас ведется в этом направлении? Спасибо.
Евгений Шевчук: Как-то пресс-служба частично комментировала эти вопросы. Действительно, с одной стороны, мы готовимся торжественно к празднованию 10-летия, причем некоторые уже, как в народе говорят, «рвут рубашку» за Россию. А при этом не проголосовали ни одного очевидного российского закона, который предлагался или Президентом, или Правительством в базе. Что у нас по факту происходит? Где есть экономические интересы одной структуры, там законодательство не меняется. Надо сказать народу открыто, публично и понятно: дважды пытались поменять налоговое законодательство, оно не меняется. Пытались поменять антимонопольное законодательство – не меняется. Дошло до того, что не принимаются даже законы по типу Российской Федерации о запрещении должностным лицам, в том числе депутатам, иметь счета за пределами ПМР. То есть по факту мы говорим одно, а делаем совсем другое. Поэтому народ задает справедливые вопросы: «Уважаемый Президент, ответьте нам следующее. Высшим проявлением власти является народ? Народ. Результат референдума проведенного есть? Есть. Извините, пожалуйста, при Игоре Николаевиче Смирнове было издано распоряжение или указ о гармонизации законодательства, была плановая работа, что-то там делалось, не делалось, а почему за последние 5 лет ничего не принимается?» И сложновато ответить на этот вопрос. Потому что у нас нет ни антимонопольного законодательства, ни законодательства о ценах и ценообразовании, ни современного законодательства в области налогообложения, внешнеэкономической деятельности, в области валютного контроля в том числе. Какие рычаги у центрального банка и какие здесь? Разные вещи. Мы хотим, с одной стороны, понятного курсообразования, а с другой стороны, не принимаем законы, которые позволяют иметь соответствующие инструменты оперативного реагирования. Смотрите, что происходит в России. При этом всем кризисе там закрываются банк за банком при нарушении тех или иных нормативов. У нас даже полномочия на проверки у центрального банка, будем говорить так, размыты. Поэтому здесь серьезный блок проблем, и надо начинать с органов власти. И такие предложения тоже были. Напомню, что Президентом или Правительством, уже не помню, но предлагалось, чтобы депутаты у нас были на постоянной основе, чтобы занимались непосредственно в сложное время для республики выработкой государственных решений. А как же тяжело: надо идти на мероприятия деньги зарабатывать, семью обеспечивать, надо идти на сессию, на комитет, по команде, не по команде там руку поднять. Это же сложно. Поэтому государство заинтересовано в том, чтобы в первую очередь в государственных органах власти были преобразования российского образца. Это не только российские. Это во всех странах. Назовите парламент – молдавский, украинский, российский – что, не на постоянной основе работает? На постоянной основе работает. Поэтому для того, чтобы продвинуться вглубь по другим законам, нужно начинать с себя.
Нужно изменить подходы к формированию органов государственной власти, реально заняться тем, чтобы законодательные акты, напрямую противоречащие базовым условиям евразийского экономического пространства, российского законодательного пространства, не рассматривались и не принимались. Не потому, что именно 100% текста должно быть принято, а потому, что просто-напросто научная школа, научная база все-таки в Российской Федерации больше, шире, нужно это признать, чем наша приднестровская. И нужно этот опыт перенимать в тех вопросах, в которых у нас есть сомнения, есть недоработки и есть просто-напросто серьезный кадровый дефицит, который мы не можем восполнить на протяжении многих лет.
Проблема эта существует. Обращаясь к гражданам, хочу попросить, чтобы они обратили внимание в работе со своими представителями в Верховном Совете на гармонизацию законодательства. Насколько мне известно, Правительство сейчас тоже будет предлагать проекты законов, связанных с прописанием этой работы. Надеюсь, хотя бы к 10-летию что-то будет принято в этом контексте для того, чтобы эта работа была системная, регулярная и эффективная. Руководствоваться законами, которых нет нигде в правовом пространстве, которые нигде не просчитаны, принимать их и потом – иметь те последствия, которые мы имеем, – это слишком дорогое удовольствие для всей станы.
ИА «Новости Приднестровья»: Председатель Верховного Совета теперь получил право подписывать законы. При подписании данного документа была озвучена одна из причин: «ситуацию нужно вернуть в конституционное поле», так как Президент не подписывает законодательные акты. Их назвали 11 штук. Почему эти законодательные акты не были подписаны?
И второй вопрос. На протяжении этих 9 месяцев мы наблюдаем информационные угрозы и заявления коммерческих СМИ. Почему нет жесткой реакции на это? Спасибо.
Евгений Шевчук: Во-первых, для того, чтобы давать окончательную оценку тем или иным событиям, нужно руководствоваться законодательством. Вернемся в историю. Президент Приднестровья, когда возглавил государство, имея свою программу, подходы и планы, которые были поддержаны тогда гражданами, безусловно, захотел их реализовать. Большая часть возможностей для реализации планов заключается в изменении законодательных актов. На это особо обращаю внимание всех, потому что вас вводят в заблуждение, когда пытаются навязать клише, что, допустим, за валютную ситуацию, экономическую политику отвечает только Правительство. Это в корне не так. Обратитесь к первоисточникам, энциклопедиям и посмотрите, что такое экономическая политика. И вам будет понятно, что экономическая политика базируется на действиях тех или иных органов власти в рамках своей компетенции. Поэтому основные элементы изменения экономической политики могут быть приняты или изменены только законами. Например, налоговые законы, законы об организации внешнеэкономической деятельности, о валютном контроле, о деятельности, будем говорить так, монополий и т.д. Поэтому Президент Приднестровья, видя, что есть серьезные диспропорции и проблемы, начал вносить целую группу законодательных актов в режиме законодательной необходимости, которая предусматривала необходимость по Конституции рассмотреть в неотложном порядке данные законодательные акты и принять по ним решения. Это не означает, что обязательно принять, но рассмотреть обязательно.
Мы столкнулись с уникальным таким вопросом. Не хотел этим будоражить людей, граждан. Об этом особо нигде не говорилось. Но ситуация заключалась в следующем: некоторые законы, внесенные в режиме законодательной необходимости, которые предписывают, условно говоря, рассмотреть в сроки, которые устанавливаются Президентом или по согласованию, вместо рассмотрения в эти сроки рассматривались полгода-год. При этом рассматривались другие законы, которые избирательно нравились или не нравились, подбирались самими депутатами. Создавалась ситуация, когда законодательные инициативы Президента просто не рассматриваются или рассматриваются с грубым нарушением сроков. Поэтому для того, чтобы была ясность, с учетом того, что эти тенденциозные, наносные посылы забрасывались в общество, был сформирован запрос в Конституционный суд по неконституционной практике деятельности Верховного Совета, который рассмотрел более 100 законопроектов Президента с нарушением сроков в прошлом созыве парламента.
Здесь есть юридические тонкости, не хочу на них останавливаться. Но по действующей тогда Конституции они не имели права рассматривать иные законы, кроме президентских, внесенных в режиме законодательной необходимости. И создали правовой прецедент, когда все остальные законы можно ставить под сомнение. Здесь, наверное, пробелы в культуре поведения, культуре взаимодействия и культуре оценок. В соответствии с Конституцией Президент попытался провести согласительные процедуры. Я даже пытался применить другую норму Конституции, издавал указ или распоряжение о том, чтобы создать Согласительные комиссии между Правительством и Верховным Советом с целью выработки единой позиции. Или отложить ее, чтобы не выносить этот скандал постоянно на сцену коммерческих или некоммерческих каналов, не будоражить общество, а вырабатывать государственные решения и подходить по-государственному. По-моему, 14 или 17 раз я создавал эти комиссии, и в значительной части этих комиссий Верховный Совет даже не делегировал туда своих представителей. Они считают, что не нужно участвовать ни в каких согласительных комиссиях, будем принимать сами.
Я говорил и говорю, что потенциально созданы такие риски, когда мы имеем конкретные возможности быть очевидцами строительства парламентской республики. Сегодня теоретически и по законодательству сами депутаты и парламентское большинство могут разработать инициативу, сами могут ее принять, вне зависимости от позиции Президента и Правительства, могут преодолеть президентское вето по любому закону, а потом еще его и подписать. Президент что-то там напишет, проголосуют, Президент выступит, а мы сделаем так. Поэтому здесь есть и институциональные проблемы, даже внутри системы организации власти. Этим нужно заниматься, потому что много сплетен и инсинуаций.
Проблема заключается в чем? Как парламентское большинство, за которое проголосовало в два раза меньше людей, может игнорировать волю Президента. За них проголосовало, грубо, примерно 80 тысяч граждан. За остальных кандидатов, которые не прошли в Парламент, – 100 тысяч. За Президента на прошлых выборах – 160 тысяч. Хотя бы этот элемент, на мой взгляд, должен заставлять парламентариев, вне зависимости, нравится им Президент или не нравится, участвовать в согласительных процедурах для того, чтобы вырабатывать государственное решение.
В отношении законов ситуация непростая: иски, есть определения судов и т.д. Есть еще направленная группа исков. Если мы будем свидетелями того, что у нас Верховный Совет превращается из Верховного Совета во второй следственный орган – Следственный комитет, то мы будем очевидцами того, что Верховный Совет пытается подменить другие органы власти, что неконституционно. И напомню, что никому не позволено давать оценки преступности или непреступности тех или иных действий – ни депутатам, ни Президенту, никому. Есть суды, которые в окончательной своей стадии работы имеют право это делать.
Такая ситуация есть. Наверное, это какая-то проблема, связанная с проблемой роста сознания, ответственности и т.д. Здесь сидящие могут сказать: какова ответственность депутатов за ситуацию в республике, за принятые решения, в том числе по 2015 году, по бюджету, 30%? Что-то я не слышал, чтобы кто-то даже сказал, что мы голосовали за эти решения. Когда мы создаем орган, который имеет право принимать разные решения, но не несет никакой ответственности, при этом имеет неприкосновенность, то это серьезные риски. Последнее что?
Пресс-секретарь Президента: Второй вопрос касался провокаций коммерческих СМИ.
Евгений Шевчук: Провокации были, есть и будут. От культуры, от ума, от глубины познания, от глубины ответственности зависит и уровень, как говорят, глупости. Понимаете: что коммерческие СМИ, что часть депутатов, что часть других товарищей – они же на работе. Им платят за это деньги, есть определенная программа, дают команды, делают какие-то репортажи. И это не исключает, конечно, наличия собственного мнения. Но, мне кажется, в основном, это заказной характер. Поэтому нельзя настраивать против себя тех людей, которые работают, в том числе в коммерческих СМИ, может быть, они и думают по-другому. А я уверен, что некоторые и думают по-другому.
Опасность заключается в том, что когда у нас только один коммерческий канал, например телевизионный, и один государственный, это создает вот такие диспропорции. Было бы у нас три-четыре коммерческих канала, было бы немного по-другому. У нас маленькая республика, и желающих финансировать коммерческий канал, содержать его, к сожалению, нет. Поэтому вот такое положение дел есть. Когда для коммерческого СМИ прикрываются демократией, то эту демократию, на мой взгляд, просто используют или злоупотребляют ей для того, чтобы достигать на первый взгляд неочевидных политических целей. И это происходит.
Источник: пресс-служба Президента